Когда она родила Богдана, она была так счастлива! Она никогда не хотела детей и не думала, что в скором времени у нее родится этот маленький смугленький (именно смугленький, а не красный и не синий, как многие думают - она постоянно любовалась его красивой оливкового цвета кожей) комочек и что она будет его так любить!
Когда она родила Богдана, она была так счастлива! Она никогда не хотела детей и не думала, что в скором времени у нее родится этот маленький смугленький (именно смугленький, а не красный и не синий, как многие думают — она постоянно любовалась его красивой оливкового цвета кожей) комочек и что она будет его так любить! Она родила его быстро — 5 часов мучений, и наконец врачи перевели ее на кресло, где через пару минут она родила сына. Она родила его — как прекрасно звучат эти слова! Она родила его — и он закричал, и вся боль мгновенно прошла, когда он, такой маленький и беззащитный, ужасно красивый и мокренький лежал голенький на ее животе.
Так много мыслей проносилось в голове за эти секунды, пока он лежал, а врачи повторяли: держи его с двух сторон, слышишь? Держи! Как будто она не держала бы его, если бы они не сказали! Спасибо тебе, Господи, за сына! Она не верила в Бога так, как в это верит большинство верующих — не ходила в церковь, не соблюдала посты и не целовала какие-то чужие мощи. Она верила в себя, в свою интуицию и мощь человеческого подсознания. Теперь она поверила и в силу человеческих инстинктов — она только что родила сына, увидела его в первый раз, но уже готова была отдать за него жизнь. Инстинкт говорил ей, что ее сын — это самое главное в жизни, что любит она его безумно — так, как не любила никого в жизни в силу самого обычного человеческого эгоизма. Инстинкт тянул ее к сыну и говорил ей: оберегай его, ты должна дать ему все, что нужно для того, чтобы из маленького плачущего свертка он превратился в большого и сильного Человека.
Спасибо, Господи! На следующее утро, когда она наконец встала и пошла сама и доказала врачам, что способна позаботиться о сыне, ей привезли его в смешной прозрачной люльке на колесиках. Маленький человечек спокойно глазел по сторонам маленькими глазками, которым было так сложно сконцентрироваться. А она смотрела на него и думала о том, как же она его любит и какой же он красивый — не то, что все остальные дети! Хоть она и видела не так много новорожденных детей в своей жизни, но была уверена, что Богдан — самый красивый, умный и лучший ребенок в мире.
Теперь вся ее жизнь изменилась . Раньше она жила только для себя и делала только то, что хотела сама, — теперь ее собственное «Я» отошло на задний план, и теперь она делала все, чтобы ее дитя росло довольным и веселым. Ее это сильно пугало, это чувство любви и ответственности было незнакомо ей, но со временем она свыклась с ним и приняла эту ответственность на себя.
Как только она узнала, что была беременной, и решила оставить ребенка, она дала себе слово, что не будет одной из тех мамочек, которые ни о чем не могут говорить, кроме как о какашках и памперсах своих детей. Она твердо решила, что будет суперсовременной мамой и будет совершенствоваться и в карьерном, и в духовном планах, имея при себе еще и ребеночка.
Она тогда уже знала, что у нее будет сын — по-другому и быть не могло. Не то, чтобы она не любила девочек, она бы и дочь любила до безумия. Но ее всю жизнь окружали мужчины — она жила с мужчиной, у нее был маленький мохнатый пес Степан, и первый ребенок у нее обязательно должен был быть Мужчиной. И тогда же она придумала ему имя Богдан — Богом Данный. Она не считала, что он именно Богом Данный, не придавала значению имени, но ей понравилось то, как сильно, по ее мнению, звучало это имя — Богдан, сильный и твердый как камень, и чистый и невинный одновременно. Таким она видела своего взрослого сына.
