Сильные эмоции ребёнка: как не принимать на свой счет
Он, такой маленький, бьётся на полу в ярости и отчаянии. Он безутешен и игнорирует все мои попытки успокоить его. У меня смутное чувство, что это моя вина, это я не справилась. Что я могла сделать, чтобы этого не случилось? Сегодня я недостаточно хорошо предугадывала трудности смены видов деятельности, не смогла облегчить ему переход от игры к обеду, а затем к смене подгузника? Не уделила ему достаточно внимания днём, постоянно отвлекаясь на бесконечный список дел, которые никак не могу завершить?
С тех пор как 16 месяцев назад родился сын, я часто борюсь с тем, что меня целиком поглощают его сильные эмоции. Мне сложно не принимать его поведение на свой счёт, не чувствовать себя виноватой, когда ему трудно. Я задаюсь вопросом: не злоупотребляю ли я чем-то, пренебрегая чем-то другим?
Я точно не знаю, когда я начала чувствовать ответственность за эмоции других людей, но подозреваю, что несу этот факел уже достаточно давно. Просто сейчас, когда я живу с этим маленьким человечком, способным испытывать такие большие чувства, это стало более очевидным. И по мере того, как он становится старше, эмоции лишь усиливаются.
Окружающие только всё усугубляют. Нас, новоиспечённых родителей, уязвимых и постоянно недосыпающих, со всех сторон забрасывают советами. Несомненно, некоторые из них оказываются полезными. Но они также создают у нас неверное представление — мол, если мы всё будем делать «правильно», младенцы будут спать всю ночь напролёт, а тоддлеры никогда не будут устраивать истерик.
И мы начинаем оценивать своё родительство, глядя на поведение детей.
Считать так — это не только обрекать себя на нескончаемую фрустрацию. Это также может привести к ощущению собственной никчёмности как родителя: когда ваш младенец — что бы вы ни делали — просыпается по три (а то и по четыре-пять) раза за ночь, когда ваш тоддлер безутешно ревёт, стуча головой об пол, а вы стоите, смотрите на всё это и не знаете, что вам делать.
Ваша самооценка может оказаться в сильной зависимости от поведения ребёнка. Кажется, что окружающие осуждают вас, а вы осуждаете себя, и неминуемая истерика будто только подтверждает всё это. Хуже того — вы чувствуете, что не справляетесь со своим ребёнком. И мучительное чувство собственной неполноценности уже не отпускает вас.
По крайней мере, со мной так часто происходит.
Как и во многих трудностях родительства, дело тут больше не в ребёнке, а во мне. В моём непреклонном стремлении к несуществующему идеалу. В моём собственном неумении справляться с сильными эмоциями. В моём стремлении сделать так, чтобы моя жизнь выглядела более упорядоченной, чем она есть на самом деле. В моей склонности путать небезразличие к своим любимым с ответственностью за их эмоции.
Умом я понимаю, что сильные чувства моего сына — это нормальное явление. Многое из того, что он хочет сделать, для него недостижимо в буквальном и переносном смыслах. Ему нужен выход для фрустрации — и чтобы я во время этой бури оставалась спокойной. Ему нужно, чтобы я отделяла собственный дискомфорт, связанный с этими эмоциями, от его собственных переживаний, не принимала его чувства на свой счёт, и чтобы он чувствовал себя любимым, даже когда — нет, особенно когда — ему трудно.
Быть родителем не означает в совершенстве владеть определенными навыками. Задача в том, чтобы создать любящие, уважительные отношения с другим человеком. В том, чтобы отпустить контроль, которого у вас, возможно, никогда и не было, понять, что ваши усилия не могут и не должны препятствовать тому, чтобы ребёнок приобретал свой собственный жизненный опыт.
Я учусь принимать тот факт, что, хотя моё влияние и велико, даже если я буду делать лучшее из возможного, это не гарантирует успеха. Мой сын — отдельный человек, со своими сильными качествами и задачами, у него свой собственный жизненный путь. Отделяя собственную самооценку от его поведения — от него самого, — я даю нам обоим разрешение быть собой.
Когда я не принимаю его эмоции на свой счёт, не рассматриваю его поведение как укор в мой адрес как родителя, я могу любить его безусловно. А он может полностью быть самим собой, свободно выражать бурные эмоции тоддлера и быть уверенным, что его примут, невзирая ни на что.
