Как мы жили в больнице? Хорошо. Малыш был со мной в палате. Помню первую нашу общую ночь. Я легла в кровать, а на ладонях у меня горело ощущение нежной кожи моего сына: приятное, гладкое, мягкое, бархатное и тёплое. Я знала, что это никогда не забуду, это отпечаталось в сердце.
Своего новорожденного сына я увидела, когда ему было 5 дней. Он был в городской клинической инфекционной больнице. Туда мы с мужем и пришли его навестить. Когда я первый раз его увидела, я удивилась, какой же он крошечный. Родившийся всего 2480 г, похудевший в больнице и туго спелёнатый опытной рукой медсестрички в ярко розовую казённую пеленку, он казался маленьким поленцем с острым носиком. Малюсенькое личико, но уже самое прекрасное в мире. Муж уверяет меня до сих пор, что в этот момент у малыша в головку была воткнута капельница, я же в умилении-восхищении её не заметила.
Ещё неделю мне пришлось мучиться в разлуке (в больнице была комиссия и что-то там ещё), только ещё раз мы навестили сыночка, и лишь на 12-й день я легла к нему в больницу. Да и то, только благодаря доброте и человечности главврача.
Дело в том, что Коля - мой приёмный сын. Родила его мне другая женщина. Её мотивы оставить ребёнка оставим ей, мой же мотив иметь ребёнка самый простой - я хотела быть мамой, хотела любить своего малыша.
И началась наша совместная жизнь. Правда, две недели мы ещё провели в больнице. Но для меня это был неоценимый опыт. Во-первых, я научилась ухаживать за малышом, могла сколько угодно расспрашивать врачей и медсестёр о здоровье и возрастных особенностях детей. Во-вторых, малышу сделали все анализы, и нам впоследствии не пришлось кое-что проходить в поликлинике. В-третьих, я пообщалась с молодыми мамами только что из роддома, проникнуласься атмосферой их ощущений, чувств и мыслей. Это оставило глубокий след в моей жизни.
Как мы жили в больнице? Хорошо. Малыш был со мной в палате. Помню первую нашу общую ночь. Я легла в кровать, а на ладонях у меня горело ощущение нежной кожи моего сына: приятное, гладкое, мягкое, бархатное и тёплое. Я знала, что это никогда не забуду, это отпечаталось в сердце.
Две вещи омрачали нам жизнь - жара и голод. Сейчас смешно вспомнить, а тогда мне было не до шуток. В палате было +32, в коридоре +29. Утром и днём Коля держался, но к 6 вечера его терпению приходил конец. Он плакал и плакал, почти не переставая. Я брала его на ручки, и мы шли в коридор в "прохладу". В плане песен я подготовилась не очень, поэтому в нашем репертуаре были "Крылатые качели" и "Миллион алых роз", под которые мы и мерили коридор.
В 6 часов было кормление, это успокаивало его почти на полчаса. Потом он плакал опять до 9 часов, до следующей еды. Пока я не догадалась, что он всегда голодный. Дело в том, что медсёстры, выполняя назначения врачей, продолжали подавать сведения в буфет, где нам выдавали 65 г смеси в одно кормление, и писали в карту, что малыш не доедает 10 г. Как это получилось, я не знаю, меня никто не спрашивал. Врач же смотрела в карте: ребёнок не доедает, и не прибавляла нам драгоценные граммы. Кое-как уговорила на 80 г.
И вот стрелки подходят к 9, мы с горько плачущим мальчиком на руках гуляем по коридору. Ждать нет больше сил, мы идём к буфету и просим добрую фею буфета выдать нам смесь на 15 минут раньше. Сжалившись над нашим горем, сестричка выдаёт нам вожделенную бутылочку. Через 5 минут ребёнок сыт, одет в памперс, запеленат и сладко спит в своей кроватке. Мама, отмерившая 100 км коридора, едва умывшись, спит тоже.
О чём я мечтала в те дни? О том, чтобы самой кормить сына своим молочком. Девчонки-соседки страдали, что август, а им нельзя огурцы-помидоры, чтоб у деток не было колик. А я думала: если бы боженька согласился, я бы отказалась от огурцов вообще на всю жизнь, от всего вкусного - тортов, мороженного, газировки, колбасы, лишь бы только дать сыну вкусную еду, иммунитет и другую пользу, которая, несомненно, есть в материнском молоке. Эх, мечты-мечты…
Так прошли две недели. Суд присудил нам сына в кровные родственники, дал ему нашу фамилию, папино отчество и добротное русское имя Николай. И мы поехали домой.
Как мы стали жить дома? Хорошо. Дома Коля сразу получил 100 г молочка, стал сытым и добрым. В первые три месяца набирал по 1,5 кг весу. Иногда к нам приходили злые колики, но мы с ними боролись всеми известными науке и практикующим мамочкам способами.
Я ничего не рассказываю о папе и бабушках-дедушках. Они держали тылы, поддерживали нас, навещали.
Мы вместе 10 месяцев. Как мы живём сейчас? Хорошо!
