Я проснулась часа в три утра в больнице, мне стало холодно, и я закрыла окно... "Что-то живот болит", - подумала я. Но снова легла спать. Потому что предыдущий день ходила и ходила по коридорам. Ноги опухли от жары, и очень хотелось спать. Было лень даже думать о чем-то…
Я проснулась часа в три утра в больнице, мне стало холодно, и я закрыла окно... «Что-то живот болит», — подумала я. Но снова легла спать. Потому что предыдущий день ходила и ходила по коридорам. Ноги опухли от жары, и очень хотелось спать. Было лень даже думать о чем-то... А потом проснулась в 5 и поняла: началось...
Время час дня... Вот я уже в родовой. «Тужься, тужься, ну... еще немного», — врачи уговаривали меня, как будто я лежала и ничего не делала. А я тужилась изо всех сил и не понимала, почему у меня ничего не получается... И вот он, его первый крик... «Родился... Мой сынок родился», — больше ни о чем не могла я думать. Только пыталась поднять голову и рассмотреть его.
А потом его, такого сразу родного и такого долгожданного мне положили на живот... Я трогала его пальчиками, хотела прижать к себе и никогда не выпускать больше. «Какой он теплый, какой большой...» — слезы сами полились. А я что-то бормотала... «Какая счастливая, ты — самое дорогое, что у меня есть»... Что-то еще, уже не помню, а врачи только улыбались...
13:25 — крикнул один из врачей. Мое время точнее — 13:30 — записали 13:30. Потом Сашеньку забрали, положили на стол, стали мерить рост, взвешивать, а я с него глаз не сводила... МОЙ! Мальчик родился большой и своими щечками немного порвал маму. Меня стали зашивать, а я смотрела на сына и не сводила с него глаз... я уже не чувствовала боли. Врач подошла ко мне и просила: «Ты живая, спишь что ли?» «Нет», — почти в забытье ответила я. А педиатр, которая была с Сашей, говорила: «Рост 56, повторяй». Я повторила. «Вес 4300... повторяй». Я повторила — это они так меня отвлекали, чтобы я не отрубилась. Но я не могла закрыть глаза — тогда я Его не увижу... Потом его приложили к груди, и он тыкался носиком, но когда нашел сосок, стал сразу пить молочко. Ну, или на тот момент еще молозиво. И вот его унесли... А я лежала в родовой с каким-то холодным мешком на животе и думала, думала, думала... Все только о нем... о моем Сашеньке!
Меня перевели в палату. Я сразу не смогла уснуть, было какое-то странное возбуждение, которое и не давало уснуть. Я все не могла дождаться, когда же мне принесут моего малыша. И за этими мыслями не заметила, как уснула. Вечером мне принесли его кормить. Я видела его, кажется, мгновение в родовой... а теперь не могла налюбоваться. Какие глазки, какой носик, губки такие интересные. И как он их так заворачивает? Саша был сыт, его покормили в детском отделении, поэтому он тихо посапывал у меня под боком, а я гладила его и не могла налюбоваться... МОЙ! МОЙ СЫНОК!
Разослала всем смс, что стала мамой, и каким родился Саша... Стали приходить поздравления, звонили друзья. Я была так счастлива.
Когда я была еще беременна, я боялась только трех вещей: как держать его на руках, чтобы не уронить, как запеленать правильно и как надевать подгузник. Вот подгузник меня страшил очень даже... Но все оказалось совсем наоборот...
Сначала нам приносили детей уже покормленных, они засыпали у нас под боком, пригревшись к мамочкам. Мы всячески пытались накормить их, но они только спали и все... А потом все усложнилось. Кормить их теперь перед тем, как принести нам, не стали. Кормить надо было нам.
Я была так рада, что смогу сама покормить Сашу. Молоко еще не прибыло, но нас научили сцеживать его, и я знала, что покормить мне есть чем. Тогда я была 100% уверена, что кормить буду долго... по крайней мере год. Только вот Саша после бутылочки наотрез отказался пить молоко от мамы. Он тыкался, пытался взять грудь. Но все было безуспешно.
Пока я пыталась накормить его, с меня сходило 100 потов. Сидеть было нельзя, кровати были ужасно неудобные: чуть приподнимаешься на локте — ребенок укатывается под тебя. Я брала Сашу на руки (сразу научилась), опиралась на каретку кровати и пыталась, держа Сашу на одной руке, другой дать ему грудь. Но он так и не брал ее.
Однажды, когда пришло молоко, грудь для Саши стала совсем недосягаемой... Он прокричал у меня на руках почти час, распеленался, а я ходила по палате и не могла ничего сделать. От страха, что ребенок голодный, а я ничего не могу сделать, тряслись руки, я даже запеленать его не смогла. Ребенок был голодный, хотел есть, но от того, что не мог взять грудь, нервничал еще больше, а я вместе с ним.
За это время, пока Саша кричал на все отделение, к нам так никто и не подошел из медперсонала. Когда, наконец, пришли забирать детей, я трясущимися руками отдала Сашу медсестре. Она спросила: «Это он что ли так кричал? Поел?». «Нет», — едва сдерживая слезы, сказала я. А когда она забрала Сашу, я уткнулась в подушку и разревелась. Девчонки из палаты (спасибо им огромное) стали успокаивать меня, типа: да, мой тоже не поел, и моя отказалась, так соснула 2 раза и уснула... А мне было плохо от своей несостоятельности в качестве матери. Ведь только мой Саша кричал, а я так и не смогла ему помочь.
Потом мучилась со сцеживанием. Потом опять с кормлением. И все время плакала... наверно, еще гормоны давали знать о себе. А добрые медсестры только говорили: «Да, с вашей грудью кормить нельзя». И только одна — посланная, наверное, Богом сказала, что кормить можно через накладки, попыталась приложить Сашу к груди правильно, все не только рассказала, но и показала. Но это было на 5-й день пребывания в больнице.
А потом мой любимый супруг отказался привезти мне накладки, чтобы я могла хоть сегодня покормить Сашу, сославшись на то, что у него встреча с другом. Будь он в этот момент рядом со мной, а не на другом конце провода, я бы ударила его, наверно... Я была в ужасе от его черствости. А тут еще его мама позвонила, ну, и все, что у меня накопилось за эти пять дней, я высказала ей. Муженек быстренько перезвонил, стал как шелковый, спросил, что именно нужно, сказал, что он меня неправильно понял, и примчался через 10 минут.
Когда принесли кормить Сашу, я уже, было, приготовилась, наконец, выполнить свой материнский долг — покормить ребенка, но медсестрам, наверное, стало жаль Сашу, или он так неистово кричал, что они покормили его, и он, два раза чмокнув, уснул у меня под боком. Но как я была преисполнена счастьем. Хоть что-то... Когда в этот же день мне принесли его кормить, одна «очень добрая» медсестра сказала: «Ой, да он не возьмет Вашу грудь, я Вам сейчас смесь принесу...» Я стала было ее убеждать, что нет, теперь все получился, я уже пробовала. Она в ответ на это только скорчила какую-то недовольную гримасу и ушла. Вернулась с пузырьком. Я даже ничего не смогла сказать, у меня ком встал в горле. Девчонки переглянулись, посмотрели на меня, но ничего не сказали. А Саша поел и уснул. И он, и я в этот вечер были абсолютно счастливы... Так мы и стали жить с Сашей, и все у нас наладилось с кормлением... Потом были другие проблемы, но это уже совсем другая история...
Самое забавное было то, что на выписке Сашу несла именно та медсестра, которая была не уверена в моих силах и доводила своими репликами меня до слез. Я, как только могла вежливее, ей сказала «спасибо» и поскорее покинула стены этого Дома...
