Долго пришлось нашей семье ждать аиста во второй раз, целых восемь лет, однако когда аист прилетел, все изменилось.
Долго пришлось нашей семье ждать аиста во второй раз, целых восемь лет, однако когда аист прилетел, все изменилось.
Когда я рожала дочку, восемь лет назад, роддомов совместного пребывания (мать и дитя) не было, и деток приносили и уносили строго по часам, и мамочки, в сущности, были «воскресными», и отношение было соответствующим. Сейчас все иначе, деток, даже после кесарева, в палату интенсивной терапии (ПИТ) приносят не на полчаса, а насколько попросишь, и затем ты с малышом круглые сутки вместе. Некоторые мамочки против, однако по собственному опыту могу сказать: зря, это лучшее, что может только быть.
Однако это предисловие.
Родились мы в прекрасное утро 6 марта 2009 года на 38-й неделе с помощью кесарева сечения. Как оказалось, ребеночек родился несколько незрелым (до сих пор не знаю, что это значит). И вот отхожу я после операции, а малыша все не несут — думала, сойду с ума. Спрашиваю — никто толком ничего не говорит. Вечером пришел врач, объяснил, что плод незрелый, в связи с наличием спаечного процесса ребеночка долго доставали, и, видимо, произошел недостаток кислорода. В общем, малыша забрали в ПИТ — выхаживать, когда принесут — неизвестно.
Состояние мое описать невозможно.
Не могу отнести себя к верующим людям, но тут меня прорвало: рядом с роддомом находится церковь, и с каждым боем колоколов я молилась за моего сыночка, разговаривала мысленно с ним и с Богом... На следующий день ему стало получше. А в голове одна мысль: его надо кормить грудью — это поможет. Встала на вторые сутки, расходилась и стала преследовать врачей, напросилась в детский ПИТ и покормила его. В каком-то журнале прочитала, что окрестить ребенка может любой крещеный человек, и я сделала это прямо в ПИТе в кювезе, под колпаком.
На следующий день моему сыночку стало еще лучше, и мне принесли его. Вероятно, со стороны я выглядела не очень адекватно: я вцепилась в него как клещ, обнимала, разговаривала, кормила (уже пришло молоко), боялась отпустить даже на минуту. Затем мы перешли (уже вместе!) в обычную палату. Кормить грудью готова была круглосуточно, чем и пользовался мой сыночек.
И тут мы пожелтели. Обычное дело — желтуха новорожденных, но в связи с незрелостью моего ребеночка показатели билирубина были угрожающими, и его снова забрали в ПИТ, делать капельницу и уколы. Кто-нибудь хоть раз видел это?! В маленькую ручку вставляют катетер и маленькую попочку тыкают огромным шприцем. Честно: думала, сойду с ума.
И снова молилась, ходила кормить грудью в ПИТ, а уж наревелась и, подозреваю, достала всех врачей. Тогда моя семья меня очень поддержала: выхожу я зареванная в холл, муж и доченька обняли меня, и так мы сидели как одно целое.
Но мой мальчик — самый сильный и жизнелюбивый малыш, вместе мы — я своей любовью, а он своим жизнелюбием — все победили.
Сейчас нам почти 5 месяцев, и все у нас отлично. А трудности мы победим, потому что мы все вместе, вся семья как один организм, мы любим друг друга, а в любви великая сила.
