Где заканчивается мама и начинается ребенок: тело, чувства, вещи
Содержание:
Почти все адекватные психологи много пишут и говорят о естественном и здоровом слиянии мамы и маленького ребенка. Иногда говорят и о границах, но довольно размыто. Что же является границей? Где она пролегает? Где заканчивается мама и начинается ребенок? И какое именно действие является нарушением границ ребенка?
Тело
Все начинается с того, что границ нет. Когда мама еще беременна, ребенок в ней, и физически практически невозможно сказать, где та черта, которая их разделяет. Ребенок получает питательные вещества прямиком от мамы, живет в ней и за счет нее и т.д. Они являются единым целым даже чисто физически.
Еще долгое время после родов и мама, и ребенок ощущают эту физическую связь. Поэтому в отношении новорожденного очень сложно сказать, что мама нарушает границы ребенка, решая, во что его одеть и как положить. Хотя формально физически они уже не являются одним целым, но переживание этой связи в первый год еще довольно велико. Это нормально, естественно, это помогает обоим жить гармонично и счастливо. И эта связь укрепляется и поддерживается ношением на руках, совместным сном, кормлением грудью.
Чем старше ребенок, тем шире становится та зона, что не входит в ответственность мамы. В какой-то момент малыш ползет к поставленной цели, и маме нужно быть крайне чувствительной, чтобы принять решение, имеет ли она право его одернуть. Ведь малыш может ползти как к розетке, так и к любимой игрушке. Мама должна заботиться об удовлетворении потребностей ребенка через игру, но в то же время все еще именно она отвечает за его здоровье и безопасность.
А вот, например, пытаться отвечать за здоровье и безопасность двадцатилетнего сына — уже нарушение границ. Тут уже только ему решать, пристегиваться или нет, чем питаться, лечиться ли от каких-то заболеваний, и если лечиться — то как.
Где находится та черта, после которой ребенок уже сам отвечает за свое физическое тело, и любые попытки мамы ответить за него являются нарушением границ? Ее нет. Но чем старше ребенок, тем больше этой ответственности он берет на себя, и тем больше должна отдавать ему мама. Чем больше доверяет мама ребенку в этом вопросе, тем легче ему эту ответственность брать. Доверие может проявляться как давание ребенку возможности самостоятельно решить, холодно ли ему, наелся ли он и т.д.
Я вот сегодня пыталась уговорить пятилетнюю дочь, что в выбранной ею юбке ей будет неудобно, на что она ответила мне: «Откуда ты знаешь, как мне? Это же мое тело. Про мое тело только я знаю. И мне удобно». Моя школа.
Территория ребенка
Ребенок растет, и у него появляется его личная территория. Свой стул и стол, например, своя кроватка, игровой коврик, своя книжная полка, игровой домик, своя комната, а потом он и вовсе съезжает в свою квартиру.
Заходить на территорию ребенка без его разрешения — нарушение его границ. Но опять же, все дело в возрасте. Если мама годовалого ребенка убралась на полке с игрушками — это вполне естественно, а если то же самое проделала без разрешения мама пятнадцатилетнего — она нарушила его границы.
Так же мама трехлетнего может войти в комнату ребенка, не постучавшись. А вот мама тринадцатилетнего — уже нет. Когда наступает тот день, в который нужно начинать спрашивать? Ответа нет, остается полагаться лишь на собственную интуицию, бережность, чувствительность и глубокое уважение к ребенку.
Личные вещи
Та же история. У новорожденного и личных вещей-то по сути нет, чего у него спрашивать. Да, формально ему принадлежит стопка подгузников, одежда и что-то еще, но сам он этого еще даже не знает, вещами распоряжается мама. Но попробуйте возьмите без разрешения вещь трехлетки — он очень ясно даст понять о нарушении его границ. Заставлять и уговаривать делиться, если ребенок не хочет — нарушение границ, которым часто грешат родители, пытаясь вырастить порядочных детей.
Вот это, кстати, тоже очень важно: как вы реагируете на такие сигналы. Стыдите и ругаете, рушите границы, запрещаете их проявлять — ребенок перестанет. Но тогда впоследствии крайне сложно будет понять, где они. Так образуются те самые мамы из анекдотов, которые входят в комнаты своих сыновей в особенно важные моменты, ну и те мамы из реальной жизни, которые почему-то владеют ключами квартир своих детей и бесконтрольным допуском в них.
Результат творчества детей
Я предпочитаю всегда спросить, как ребенок намерен им распорядиться. Заберет он рисунок или оставит мне, что делать с пластилиновой поделкой.
То, что ребенок сотворил, на мой взгляд (даже из моих материалов) — уже его. В этом смысле никогда не выбрасываю без разрешения даже стопки хаотически закаляканных листов.
Желания, мечты, фантазии
Они могут быть любыми, это — территория ребенка. Их осуждение, уговоры их не иметь — нарушение границ. Каждый из нас имеет полное право мечтать о чем угодно, о чем угодно фантазировать, чего угодно желать. Вот уже действия по реализации наших фантазий вполне могут не входить в перечень наших прав, а желания — они просто желания. Никто не имеет право осуждать фантазии и желания ребенка. Даже если они вам кажутся вредными, неправильными, нездоровыми, даже если они вас пугают и т.д.
Не осуждать желания — не значит разрешать все подряд. Но это значит выслушать ребенка и посочувствовать ему в том, что он не может получить сейчас того, что желает. Даже если вы сами желаемое и не разрешаете.
Я говорю, например, о разнице между «Да сколько можно выпрашивать эти конфеты! Неужели ты снова хочешь сладостей?!» и «Хочется сладостей, а больше нельзя, ты мой хороший, как это неприятно».
Чувства, эмоции
Ребенок имеет право на любые переживания (взрослый, кстати, тоже). Можно бояться, злиться, испытывать стыд и вину, можно завидовать (да, можно), быть в отчаянье, радоваться, грустить и прочее, прочее.
Утешение ребенка («Не плачь»), уговоры его не чувствовать, обесценивание переживаний («Ну что ты, разве это страшно», «Да это совсем не больно!») — это тоже нарушение границ, хотя подается под соусом сочувствия и доброты обычно.
Не нарушение — это действительно посочувствовать, выслушать, принять право ребенка испытывать это чувство, проживать его.
Это вовсе не значит, что ревущего младенца не следует успокаивать грудью — конечно, следует. Это ваша естественная материнская забота о нем. Но вот «не надо грустить», обращенное трехлетнему — нарушит его границы.
Где, опять же, эта черта — я не могу сказать.
