Ребенок вредничает. Разбираемся в причинах плохого поведения
О детской вредности, правилах и о том, что все может быть не так, как кажется.
Дашка очередной раз преподала мне урок. У четырехлетней дочки сейчас любимая игрушка — динозаврушка Алиса. (Названа в честь подружки из садика.) Даша — ее очень заботливая мама, я — «вторая мама» (наверное, бабушка, Толю дразню, что в моем роду динозавров не было, похоже, «внучка» в него).
На днях дочка во время завтрака категорично, топая ногой:
— Я не пойду в садик!
— Не пойдёшь?
— Не пойду!
Утренние «категоричности» никогда не бывают кстати, я напрягалась, наблюдаю.
— Никогда не пойду... ни-ког-да! Ну, может, в садик пойду, а на прогулку точно не пойду!
Смотрит на динозаврушку.
— Дашка, прогулка, это же твоё любимое! — (Иду за направлением ее взгляда). — А Алису с собой возьмёшь?
Она плачет:
— Нет! Ее нельзя брать. У нас в садике ПРАВИЛА — маленькие игрушки брать с собой на улицу нельзя.
— Даже в карман куртки нельзя? Ты пробовала договориться с воспитателем?
— Мама! Понимаешь, ПРАВИЛА! Для всех. Маленькие игрушки брать нельзя, чтоб не потерялись.
— Даш, а можешь динозаврушку оставить в группе, пока будешь гулять?
Дочка совсем расплакалась:
— Мама, она же моя дочка, она же малышка, я о ней забочусь, я не могу ее оставить! Я вчера ее оставила саму-у-у!
— Тогда, Дашуля, конечно, ты права. Детей никогда нельзя бросать. Конечно, будь с дочкой.
Мне важно было «провести» ее через это противоречие, через понимание и ее, и иногда моего чувства вины «работающих мам» — когда так важно быть с детьми и так важно идти на работу.
Дашка — удивлённо:
— Ну я же хочу в садик!
— Дашуля, а может, я позабочусь о динозаврушке, пока ты в садике? Я же ее «вторая мама». Я могу ее покормить, спать уложить — она любит спать на подушке...
Дашка вдруг вскакивает, обнимает меня.
— Уложи спать Алису. Мама, ты чего сидишь? Пойдем скорее в садик!
Часто за «непродуктивным» поведением ребёнка скрывается что-то совершенно неожиданное. За вредностью может скрываться какая-то важная потребность, которую ребёнок не умеет ещё сформулировать. (И взрослый не всегда осознаёт.) И признание этой потребности, признание чувств помогает перейти на другой уровень отношений. Опыт «я ответственна и не брошу тех, кто мне доверяет» — даже игрушечно-одушевлённых — это ведь не игровой, не «понарошковый опыт», а один из важнейших.
И именно это ощущение — я уже раз бросила «своего ребёнка» — стало для дочки очень сложным.
Конечно, мне очень хотелось бы, но я не могу ждать и требовать от воспитателей «тонкой» внимательности и заботы. (Садик у дочки очень хорош.) Но так бы хотелось, чтобы у взрослых вообще была внимательность к их «недетским» чувствам. И ведь часто наши родительские правила могут быть более гибкими.
У ребёнка (и у взрослого) в ответ на директивность ведь есть выбор — открыто сопротивляться и «продавиться» или уступить. «Уступить» перед силой — потом обязательно аукнется: истерикой, соматическим симптомом, необъяснимым сопротивлением — «местью».
А за вредностью может скрываться что-то очень тонкое и важное.
