Путь от детской истерики к слезам тщетности
Не «хочу-у-у!» — слышу частенько от своих дошкольников. Раньше сопротивление ребенка воспринималось мной как что-то, что необходимо преодолеть любой ценой. Но потом я узнала, что цена эта может быть слишком высокой.
Есть такое мнение, что родители обычно наказывают ребенка или кричат на него из чувства беспомощности. Бывает, усиливают и усиливают наказание, а справиться все равно не могут. Потому что ребенок обозлился уже, как ежик колючий стал, и как будто оброс такой броней, что не слышит, что ему говорят, или не чувствует, что до него пытаются донести.
Мне не хотелось, чтобы так случилось в нашей семье. Я искала другой путь. При этом понимала, что ребенок ведь должен знать, что можно и чего нельзя, а что попросту у нас не принято.
Со временем я узнала больше о ребенке, о том, как он растет, как развивается, что в каком возрасте он может и не может осознать, усвоить. Да и возраст, оказывается, не гарантия взросления, так как развитие не неизбежно, оно зависит от множества факторов, и нужно терпение, чтобы все это созрело, сформировалось...
Тогда я стала учиться не раздражаться в ответ на выражение бурных эмоций своих детей. Стало понятно, что это не попытки манипулирования родителем, а такая мощная энергия, которая движет ребенком, но пока не выполняет свою задачу в силу незрелости малыша.
Мне нужно принять тебя, когда ты кричишь свои «хочу» или «не хочу». Просто учиться не раздражаться — не помогает. Принять то, что ты действительно мал, что ты нуждаешься сейчас в моей помощи. Тебе нужно узнать, что с тобой происходит. Тебе нужно назвать это. И если речь о фрустрации, важно немного подтолкнуть тебя к печали. Сейчас ты сам не справишься, и я нужна тебе.
Через какое-то время осознавания этого я вдруг нашла себя совсем в другом состоянии, чем раньше, при всех этих «не хочу». Теперь яснее вижу и чувствую, как этот маленький человечек, который в свои пять лет кажется таким большим, не может пока что ни осознать, что с ним происходит, ни тем более как-то с этим справиться самостоятельно.
И начинает так щемить на сердце, так взывать к моему более сознательному и зрелому, большому и доброму, заботливому, что становится больше невозможно как-то буллить это крошечное создание, уязвлять или делать ему еще больнее в его итак нелегком состоянии.
Я беру это бьющееся в истерике существо на ручки — или как там уж получится, в общем, приближаюсь, как могу — и улыбаюсь ему тепло и сочувственно, так, как наши старенькие прабабушки улыбались нам в нашем далеком детстве.
Нужно много терпения, чтобы донести до ребенка, что с ним сейчас происходит. А также — что его слышат, ему сочувствуют и вместе с ним очень сожалеют о том, что не получится так, как сейчас очень-очень хочется. Много слов и не надо вроде, но это время, пока дитя перестанет ходить по кругу фрустрации и выйдет к чувству тщетности, может показаться иногда целой вечностью.
Но это время придет. Особенно, если дети с возрастом привязываются к нам на более глубоких уровнях — когда мы им дороги, они хотят быть познанными и отдают нам свои сердца. И доверяют нам, и знают, что их примут со всеми их чувствами и мыслями.
Ты сейчас кричишь, мой упрямый барашек, но скоро настанет время, когда ты научишься чувствовать тщетность того, что не получается, не выходит, не работает. Ты сможешь отпускать это и идти дальше, полный опыта, новых сил и идей. А пока побудь у меня в объятиях и почувствуй, как сильно я тебя люблю и как сочувственно улыбаюсь твоей хрупкости. Послушай мою грустную песенку, ведь я грущу вместе с тобой, но это светлая печаль, ведь я знаю, что она — путь к твоему взрослению.
Слезы приходят с каждым разом все быстрее, и вот уже скоро будет достаточно только одного твоего вздоха и мысли «как жа-а-аль», и истерики уйдут в прошлое, а ты научишься проживать тщетность бытовых ситуаций внутри. Если же, не дай Бог, тебя настигнет настоящее горе — чего только в жизни не случается, — знай, что я всегда буду твоей мамой, и ты можешь всегда прийти ко мне и поплакать у меня в объятиях. Потому что ты мой любимый человечек, и я понимаю тебя, и принимаю вместе с тем, что очень трудно бывает горевать в одиночестве.
Это длинный путь — от первых истерик без слез до печального вздоха или слезы о том, как жаль, — но настолько нужный, что без него нет адаптации, нет проживания тщетности, если что-то не выходит так, как хочется, нет без него и психологического взросления. Само знание этого придает мне сил и осознания себя как родителя — мудрого и щедрого близкого человека, который может по этому пути вести.
Поэтому я больше не боюсь этих «не хочу». И чувствую, как важно быть в такие моменты рядом, чтобы быть проводником от фрустрации к слезам. Ты, конечно, со временем сможешь и сам. Но если будет надо, я здесь, рядом, ведь тепло и понимание, и принятие нужны человеку всегда, в любом возрасте, с самого первого вздоха до последнего.
