Не отбирайте у детей право на слёзы
Содержание:
- Что хочется сказать — и что я говорю вместо этого
- «Нельзя плакать». Как правило разбилось о настоящее горе
- Зачем ребенку право на слезы
Вчера Гриша прыгал на матрасе, немного не рассчитал траекторию и улетел в спинку кровати. Ударился и заплакал. Я его подхватила на руки, прижала к себе, стала укачивать, целовать и говорить: «Грише больно, Гриша прыгнул высоко-высоко и ударился. Дай поцелую ваву» и т.д. Так мы сидели с ним минут пять. Потом он затих, вытер слёзы и заинтересованно посмотрел на кубики: «Мам, давай строить дом!».
Ну, собственно, на этом инцидент исчерпан. Всё в порядке. Про «ваву» больше не вспоминал и прыгать на кровати стал осторожнее.
Что хочется сказать — и что я говорю вместо этого
Но я хочу рассказать, что происходит со мной — мамой, когда моему ребёнку больно. Мне больно вместе с ним, а ещё страшно — вдруг что-то серьёзное, и ещё царапает чувство вины — как же я не предусмотрела. Испытывая всё это, так и хочется сказать ему: «перестань плакать», «ничего страшного — всё пройдёт», «я же тебе говорила, а ты...». Все эти слова — чтобы мне, маме, стало легче переносить плач, а ещё лучше поскорее эти слезы прекратить и переложить ответственность на малыша — сам виноват.
Но я, мама — взрослый человек, и умею весь этот поток слов контролировать и не выпускать наружу. Я большая и справлюсь сама. А ребёнок — нет. Как ему помочь? Обнять и прожить эту боль и страх вместе с ним, озвучить его чувства (не свои), так как он этого пока не умеет, и дать ему поплакать столько, сколько ему требуется.
И совершенно не имеет значения, сколько ребёнку лет и какого он пола. Это я к тому — никаких «ты уже большой, ты же мальчик». Бабушку не раз на этом ловила — почему-то ей кажется, что манипулировать чувством стыда, вины — нормальный способ остановить слёзы. Думаю, её так воспитывали, а она воспитывала так меня — стереотипы ломать сложно. И мне бывает сложно, но всё возможно.
«Нельзя плакать». Как правило разбилось о настоящее горе
Правило «нельзя плакать» я принесла из детства во взрослую жизнь, и это правило работало так: в состоянии горя — в горле ком, становилось сложно дышать, при этом на моём лице замирала маска «всё в порядке». Я не могла плакать даже при близкой подруге, и в одиночестве это получалось у меня с трудом, словно мне нужно было проломить корку льда, а потом из меня начинали вырываться рыдания. И даже рыдая, я успевала подумать, как же некрасиво всё это, мой голос мне казался неприятным, и становилось стыдно. Удивительно, что я гордилась этой своей маской железного человека и называла её способностью контролировать эмоции.
Однажды эта маска сломалась. Случилась непоправимая беда — из жизни ушёл мой близкий друг. Горе было так велико, что не помещалось в груди. Я чувствовала его в виде клубка колючей проволоки. Так я научилась плакать — по-настоящему, во весь голос, так я научилась проживать своё горе.
Мне потребовалось много лет и тяжёлая утрата, чтобы научиться тому, что умеют делать все маленькие дети — если не внушать им, что это стыдно, плохо или неважно — плакать, когда больно.
Зачем ребенку право на слезы
С рождением детей я начала открывать в себе всё новые способности эмпатии. Я поняла, что не хочу, чтобы мои дети собирали в себе эти клубки из острых иголок и цепляли на свои лица маски железного человека. Я продолжаю учиться быть мамой и каждый день учусь у своих детей быть естественной, открыто проживать свои эмоции, любить себя и не стесняться своих чувств.
Не отбирайте у своего ребёнка право на слёзы. Не стоит бояться, что он вырастет слабаком, что он не повзрослеет и не научится быть сильным. Это не так, а более того, всё наоборот. Возможность проживать своё горе в объятиях родителей закладывает базовое доверие к окружающему миру и учит с наименьшими потерями выходить из ситуации стресса. Это и есть — сила и уверенность. Кроме того, способность выражать свои чувства избавляет в будущем от многих психосоматических заболеваний, так как невыплаканная, запертая внутри боль на физическом уровне разрушает наше тело.
